Вторая встреча. Валаам, 1983-1086
Под аркой внешнего каре встретил Петра Изосимова. Бородища, длинные волосы – этакий могучий Карл Маркс. Да-да, вы не ошиблись, это был тот самый Изосимов, что вместе со мной сдавал экзамены в Петрозаводском университете, поступая «на художника» в Ленинграде. За эти годы (1973-1987) он сумел стать художником. Да, без академического образования, да, самоучка. Однако сколько в жизни своей я видел так называемых «профессиональных» художников, которые своим собачьим чутьём угадывали тренд и мазали, мазали, мазали один и тот же сюжет в одном и том же стиле. Пошлый конвейер, но зато ТРЕНД. И деньги. И минимум таланта, минимум проблеска мысли. Вспомнилось крылатое: «Шли многие. Шагал один».
А на остров Пётр приехал прошлым летом. Наверное, в самом его начале. И встретил я его в компании сортавальцев Володи Шкарубо и Володи Филатова на Красном скиту. В пристройке к трапезному корпусу там был организован небольшой выставочный зал. И они помогали могучему немолодому мужику (тоже с бородой и длинными волосами) развешивать в этом зале картины.
Мужик этот сразу представился:
– Гоголев. Кронид. Из Сортавала. Поможешь нам?
Помочь я, конечно, согласился. А вечером, когда Гоголев убыл в Сортавала, мы, оставшиеся молодые, пили водку в той же пристройке, закусывая маринованными грибочками прямо из пол-литровой банки.
Потом ребята как-то разъехались. А позже Пётр вернулся на остров. Ему выделили маленькую келейку во внешнем каре рядом с поселковой столовой, и приняли на должность смотрителя памятника. Но в столовой я Петра никогда не видел. Как не видел и того, чтобы он топил печь в своём прибежище. Петя рисовал… Хотя, нет, это неправильно, любительски. Он писал. Валаам с натуры.
Замкнутость
П. Изосимов, плита, гуашь, 1985 г. Из фондв музея Валаамского Спасо-Преображенского монастыря.
Здесь требуется небольшое пояснение. Это было время социалистической формации, в которой труд (работа) был обязанностью. А труд художника, даже талантливого, работой не считался, если художник не был членом творческого Союза художников. А Петя этим самым членом не был – нет образования, нет работы по профилю. И чтобы писать (творить) в те времена многие поэты, художники, писатели устраивались на «официальные работы» – они были кочегарами котельных, пожарными, сторожами и… смотрителями памятников. Зарплаты мизерные (только на еду), зато много свободного времени, которое тратилось на творчество.
…Валаамская природа, конечно, удивительная, прекрасная. Тут можно нагрузить ещё множество строчек с эпитетами превосходной степени. Но…
Но вечера длинны. Зимой они длинны бесконечно. Проблема свободного времени рано или поздно встаёт перед каждым человеком, что начинает жизнь здесь. При этом надо учесть то, что круг общения каждого сильнейшим образом ограничен – на острове в тот период проживало от пятисот до шестисот человек.
Чисто местные ребята, как правило, занимались рыбной ловлей. И эта рыбалка была не увлечением горожанина, который раз в неделю выезжает за город до ближнего водоёма и привозит домой пригоршню пескарей. Местная рыбалка, даже на удочку, была приличным подспорьем для и так ограниченного меню островитянина.
Впрочем, отвлёкся. Итак, вечера после работы. Зима.
Как-то само собой получилось, что вечерами Пётр приходил ко мне – мы не были рыбаками. А алюминиевый чайник и банка растворимого кофе не ограничивали нас в жидкости. Иногда, когда позволял кошелёк, брали спиртное.
…Я строгал какой-то героический роман «про экспедицию». Совершенно его не помню, только один эпизод: мои герои тащили по глубокому снегу большую лодку к какой-то близкой реке. Зачем? А ещё там была лошадь с покрытой инеем мордой, которая жрала морковку прямо из рук.
Пётр выхватывал прямо из-под пера каждую очередную страницу, пробегал её по диагонали и сразу мазал в своём широкоформатном блокноте иллюстрацию. Для работы ему хватало обыкновенной чернильной авторучки и бумаги. Он проводил первые линии, потом, при необходимости, слюнявил палец, размазывал им какие-то из них. Делал прорисовку, и получалась законченная картинка, объёмная и каким-то образом ритмичная. У меня ещё тогда мелькнула мысль, что Пётр мог бы стать идеальным автором комиксов, но, увы, в жанровом списке ЦК КПСС комиксы не значились. Да и здесь они пришлись к слову, не более. А я с сожалением должен был признать, что каждая его «марашка» – так он сам называл свои быстрые рисунки – превышала по своей художественной ценности всю совокупность толстой пачки исписанных мною страниц, что я аккуратной стопкой укладывал в ящик стола.
А вот в замерзшей петровой келье стояли у стен настоящие холсты с оконченными и неоконченными работами. Понятно, что даже в летнее время, когда солнышко, света в этом убогом помещении не хватало, был там какой-то отсыревший слежавшийся мрак. Поэтому Петя все свои работы доводил на природе. Но и во мраке картины завораживали. Конечно, не все. Если он шёл на поводу какой-нибудь общественной мысли (не своей!), работа была почти обречена неудачу. Но если мысль была своя собственная, как кот Матроскин, то и холст начинал петь голосом этой мысли.
Зимний пейзаж
П. Изосимов. 1985 г. Картон, тушь, перо.Из фондов Валаамского Спасо-Преображенского монастыря
Все эти полотна были о Надежде, Вере и Любви. Все они были о Дороге – пути к Вере и Любви. Это был своего рода свет в конце туннеля. На этот свет и шёл герой – маленький человек. Реже героев было два. Картины как бы говорили о том, что человек (homo sapiens) сам (один!) выбирает свой путь. Сам проходит его, преодолевая все трудности и препятствия пути. Главное в человеке – идти выбранным путём. А выбранный путь должен вести к свету.
К сожалению, Пётр не смог сохранить эти свои работы. Их практически не осталось. Но он, думаю, об этом и не жалеет. У него не было цели прославиться или стать богатым. У него был Путь.
…А сейчас в Сети осталось совсем немногое. Наиболее заметен здесь блог blog.masterpro. Содержимое, увы, то, что Пётр делал по́ходя. Большинство этих работ, во всяком случае, самые игривые, сделаны им в одном из сортавальских подвалов и в редакции сортавальской газеты «Ладога Laatokka» во времена работы над иллюстрациями к сборнику стихов Сергея Силина. Об этом я расскажу в следующей части.
***
Суббота и воскресенье – ещё один бич. В эти дни мы не могли себя занять. Надоедали ли мы друг другу? Наверное, да. Но это не значит, что ссорились, что были скандалы. Если чувствовалась напряжённость, можно было, в отличие от, например, МКС, просто уйти гулять. Или – даже без напряжённости – сходить в гости, скажем, на метеостанцию.
