Soitua Maa* «Вереи»

 

 

Для начала – расхожие мнения

– «И они показывают вот это? Обратились бы за помощью, к той же «Верее»…» (о центральном ТВ и московских «звёздах»).

– «Всем говорю – эти девчонки давно переросли не только наш город, но всё центральное ТВ…»

– «Бросьте! Просто костюмы яркие, музыка громкая да девчонки молоденькие…»

 

Бывая в своё время на многих представлениях танцевальных и хоровых коллективов, слышал разное, но о «Верее», «Матице» почти всегда – в превосходной степени. Лишь изредка возникал оратор отрицающий. И то, чаще всего, для личного хайпа.

Мы, сортавальцы, всегда были ревнивы в отношении того, что касается наших достижений. И пусть эти «достижения» часто были «бесплатными», полученными нами от особенностей географического положения, климата, Ладожского озера. Всё равно мы считали их своими, словно это мы выкопали Ладогу, посадили леса на скалах.

А если уж создавалось что-то своё!..

 

Маргарита Бережная появилась в нашем городе неожиданно, без предупреждений, без знамений. Просто возник молодой специалист в музыкальной школе. Малюсенькая такая девчонка, тоненькая, хрупкая с короткой стрижкой, А потом, через некоторое время…

Но давайте сначала.

Наша Маргарита родилась в Питкяранта. И почти сразу переехала жить к бабушке в посёлок Хийденсельга. Бабушка её и вырастила, и воспитала. Школу окончила здесь же, в посёлке. А ближняя «музыкалка», так иногда называют музыкальные школы, была только в Ляскеля, в восьми километрах. Дождь, снег, распутица – лыжи, попутки, велосипед. Иногда в темноте. Почти все преподаватели – от сольфеджио до хора – были жёнами офицеров. Гарнизон.

А ещё в Хийденсельга был клуб с отличным директором Николаем Столбовым. И возник в клубе вокально-инструментальный ансамбль. Та ещё вольница. Маргарита играла на бас-гитаре.

 

Ну, конечно, «Артек», как же отличнице без него. Там тоже учили играть на гитаре. И она играла и пела на афганских вечерах.

 

Училище или Как Маргарита не стала историком

 

В 17 лет поступила в Петрозаводское музыкальное училище. На фортепьяно. Однако, с неба спустился ангел – Людмила Васильевна Соловьёва:

– С твоим характером, темпераментом… Это не очень для пианистки…

 

И снова – старое фото. А характер – он на снимке хорошо виден. Наша героиня справа на переднем плане.

 

Как признаётся сама Маргарита, «…да, пианистка во мне не прижилась. Совсем. А кто же? Хоровик и массовик-затейник». И перешла с фортепианного отделения на хоровое пение. К Соловьёвой. И окончила его. С отличием.

По-другому, наверное, и быть не могло. Нашей героине, как она сама признаётся, повезло с педагогами: «Это была ещё советская хорошая хоровая школа. Борис Моисеевич Константиновский, который вложил в нас любовь к хоровой музыке, и Татьяна Леонидовна Гликман, заведующая хоровым отделением, Светлана Павловна Трихпоева – педагог по специальности «хоровое дирижирование», и Людмила Васильевна Соловьёва, которая без конца возила на гастроли. Знали бы вы, как я им благодарна!»

Тем временем, бабушка (вспомните Хийденсельгу) с 45-летним стажем работы в должности воспитателя детского сада, объявила войну хорам, хоровому пению и всему, что с этим связано. Она бомбардировала училище и Маргариту письмами с требованиями вернуться на фортепиано (приемлемый вариант!), или, ещё больше – отчислить студентку Спиридонову с целью её поступления на истфак ПетрГУ (идеальный вариант!)

Но молодость победила бабушкиными же генами.

И вот – красный диплом отличника. Свободное распределение – счастливый билет в будущее? Куда ехать?

 В Сортавала, естественно.

 

Сортавала. Генезис.

 

1 сентября 1995 года наша героиня приступила к выполнению обязанностей преподавателя музыкальной школы, поступив до этого на заочное обучение в университет культуры Петербурга на отделение народного пения к Сивовой Вере Матвеевне.

Мы же с вами, читатель, начиная с этих строк, будем величать её Маргаритой Леонидовной. Негоже учителя называть по имени.

А что же дальше? Дальше – академические хоры, замещение преподавателей скрипки, аккордеона, сольфеджио и – ВНИМАНИЕ! – набор всякой мелкоты в ансамбль народной песни «Матица»*.

 

* Матица — потолочная балка или бревно, являющаяся перекрытием и основой для крыши и стропильной системы. Матица располагалась перпендикулярно к оси «вход — красный угол».
          Проекция матицы на пол являлась своего рода границей между внешней и внутренней частями дома. Посторонним не полагалось пересекать эту границу без приглашения хозяев. Стол в доме обычно стоял перпендикулярно матице, за исключением случаев прощания с покойником (поминок), когда стол разворачивали и ставили вдоль матицы.
          У славян считалась оберегом и хранительницей дома. В некоторых семьях на матице записывались имена предков. Считалось, что внезапное разрушение матицы предвещает смерть хозяину, а печи — хозяйке.

 

 

Символом «Матицы» долгое время было огромное полотно, стоящее в классе – старинная изба с котом на печи и матицей на потолке.

Параллельно пела в церкви. Тогда церковном хоре были Маша и Настя Покрамович (дочери отца Александра), Валентина Воронецкая, Татьяна Бусарова, иногда приходил Евгений Березовский. Конечно же, несколько прихожанок-бабушек. Не обошлось без отца Андрея Баранова, который пел басом.

Это было замечательное время, хористы сами руководили, сами искали и расшифровывали старинные тексты. Собирались дома у Маргариты Леонидовны, в Тункула,  здесь же иногда, малым составом, и репетировали. Это было, без малого, становление хора. Службы иногда служили вчетвером, втроём, вдвоём. И бывало, что после службы – отпевание, венчание…

 

 

А в конце декабря на школьном новогоднем концерте был уже 20-минутный блок «Святки-колядки». «Матица» была уже в костюмах, «Матица» пела и танцевала!

 

Маргарита Леонидовна не скрывала того, что Сортавала с его ДМШ был для неё вариант временный – «поработаю и уеду». Но не получилось. Шли годы, познакомилась с Бережным и сама стала Бережной.

Однажды побывала на сольном концерте народного хора Виктора Егорова. И влюбилась в этот коллектив. Ей даже не верилось, что такое может быть в маленьком провинциальном городке. И пошла в этот хор работать на четверть ставки. А ещё – учиться. Учиться общаться с теми, кто зримо старше, кто не делает снисхождения к молодости. Учиться руководить теми, кто старше и часто – мудрее. Дорогого стоит.

 

Трио руководителей хора "Русская песня": Виктор Егоров (слева), Маргарита Бережная и Владимир Санников

 

Внутри Русского хора был маленький (для собственных нужд) оркестр народных инструментов. Надежда Иванова (бас-балалйка), Тамара Котова (домра), Виктор Егоров (аккордеон), Владимир Петрович Санников (баян). А ударные (чаще всего ложки) – сама Маргарита Леонидовна.

А у Тамары Геннадьевны Котовой был «свой» школьный ансамбль народных инструментов. И эти два руководителя работали бок о бок в прямом смысле: в Доме культуры – в одном хоре, в музыкальной школе – в одном кабинете. 20 лет.

 

«Верея»

 

Где-то в феврале двухтысячного, на сцену повествования выходит Иван Гончаров. (Руководитель частного архитектурного бюро в Сортавала.) Кроме всего прочего, человек этот был отцом-основателем экологической деревни, расположенной в п. Реускула. В деревне этой проживали люди (семьи), которые покинули мегаполисы, желая быть ближе к природе, к истокам.

Он, Гончаров, предложил нашей героине создать творческий коллектив. А дальше завертелось: в «общинном доме» этого экологического поселения проводились первые репетиции «Вереи». В ансамбль она позвала своих выпускников: Наташу Селитовскую, Наташу Хомченко, Катю Жданову. Аникки Дитятьева, пусть и мала была, но тоже была с ними. Алексей Чебаевский, Рома Смердов, Лена Калач, Коля Баканов, Ольга Лобская, Юля Гельман. Это ребята, которые приехали в Реускула вместе со своим педагогом.

А в марте 2001 года они показали народный обряд «Встреча весны» всей стране. На канале НТВ.

 

Реускула. Обряд обжимки

 

Телевизионщики снимали его прямо в Реускула.

Дальше – Иван Купала. Сценарий писали все жители экологической деревни. Помогали и Оксана Учень с Василием Ученем, Иван Гончаров, Светлана Васильева, Серёжа Васильев, который потом пришёл петь в «Верею». Состоялось.

Бережная: Я и весь наш ансамбль крайне благодарны Ивану Гончарову, Светлане Локтионовой – первому художнику по костюмам, которые она же и сшила. Благодаря ей у каждой нашей девочки был совершенно индивидуальный костюм по образцам северных областей России: карельский, архангельский свадебный, вологодский; у парней – рубахи разных областей.

В конце 90-х, когда художник Кронид Гоголев получил правительственную награду, сортавальская телекомпания «Брэвис» надумала снять о нём фильм. А Маргарита Леонидовна, по просьбе Олега Горновского (редактор телекомпании), этот фильм озвучивала. И вышло так, что ей пришлось не только озвучивать, но играть и петь в кадре. Это были песни Вологодской и Архангельской областей. Они шли на протяжении фильма. Ведь у Кронида Александровича в основном сюжеты северные. А подбор песен – полновесная исследовательская работа с преподавателями университета культуры.

Итак, «Верея» родилась, пошли будни. А в школу пришла молодой преподаватель Елена Вячеславовна Ульянова. Она создала ансамбли «Ламбушка» и «Млада». В нашей маленькой музыкальной школе – четыре ансамбля народной песни. Через несколько лет Ульянова покидает Сортавала. Дети перешли в «Верею» и «Матицу», иные просто ушли.

Примерно в это же время коллективы Маргариты Бережной стали приглашать за границу. Первой ласточкой стало предложение Нины Ивановны Мишуткиной съездить в Германию. Это был проект средней школы №3 по обмену учениками и учителями. Вот в такой поездке Маргарита Леонидовна и приняла участие. Но как артистка – дала несколько сольных концертов в городе Боген.

Там однажды в туристическом автобусе ехали люди, которые говорили лишь на немецком. И вдруг гид сделал объявление на русском языке: «Завтра, господа, я всех приглашаю на концерт Маргариты Бережной». Наша героиня встала и, поклонившись, сказала: «Это я». Аплодисменты.

А потом, по проверенной тропинке, «Верея» выступала в Европе. Из маленьких – Катя Жданова и Аникки Дитятьева тоже ездили с ними. Да, они считались маленькими, но были полноправным членами «Вереи». Были в Праге, в Польше выступали в доме Шопена. Финляндия – само собой. Даже давали новогодний концерт специально для властей города Йоэнсуу, выступая в здании мэрии.

Заканчивался очередной этап жизни «Вереи». Время благодарностей.

Бережная: Сергей Сергеевич Суэтов написал нам множество песен, мы с ним записывали альбомы. Уже лет 25 коллектив начинает и заканчивает каждый концерт гимном «Вереи», что написал Суэтов. Спасибо! Спасибо Сергею Комиссарову, который аккомпанировал ансамблю и писал нам фонограммы, Жене Березовскому и Анатолию Пинькасу, делавшим нам современные аранжировки. Отдельная благодарность нашему постановщику танцев, хореографу Алле Ивановне Ненаховой. И, конечно, концертмейстерам нашего ансамбля: Владимиру Петровичу Санникову, Надежде Федоровне Ивановой, Александру Леоновичу Тужикову, Алексею Павловичу Чебаевскому.

…Если развитие заканчивается, наступает застой. Другими словами – умирание.

 

«Верея-мука»

 

«Верея» вступила в новый период, значительно отличавшийся от того, что делалось ансамблем раньше. Все мы меняемся со временем, взрослеем, становимся мудрее. И таланты – не исключение. Где-то к середине двухтысячных сработала природная (?), профессиональная (?) наблюдательность. Побывав на многих конкурсах и фестивалях, как в Карелии, так и в России, Маргарита Бережная увидела, что совсем недалеко от нас появилось большое количество ансамблей, «от которых её трясло» в самом лучшем смысле этого слова. Восторг и удивление. И она сама себе сказала: «Я хочу так!»

А «так» – это как? Нужны новая музыка, другой стиль. В Сортавала никто не смог бы помочь.

И состоялся почти нелепый, обречённый на провал «треугольный»    разговор на качелях: в ожидании мужа, который увёз ключ от дома, Бережная сидела во дворе на качелях. Хотелось есть. И она позвонила незнакомому человеку – руководителю фолк-группы «Мюллярит», которого коллеги ласково зовут Дедушкой. Ну, а мы, по старой памяти, – Александром Быкадоровым. А «Мельники» были к этому времени на пике славы, и Александр временем не располагал. Но дал номер Сергея Зобнева, своего друга и коллеги.

Формула разговора сводилась к следующим посылам:

Бережная. «Мне нужна музыка для моего коллектива».

Зобнев. «Давайте встретимся».

Александр Быкадоров, он же Дедушка.
Фото: сайт heavymusic.ru

Сергей Зообнев.
Фото: сайт heavymusic.ru

И… процесс пошёл. Педагог до сих пор хранит рукописные нотные тексты Быкадорова и Зобнева со всеми правками и пометками. Он, Зобнев, прямо в ходе мимолётной встречи делал оркестровку первых песен «Как во поле тихо» и «Койву». Последнюю «Верея» поёт до сих пор… Автобусами «Петрозаводск – Сортавала» Маргарите Леонидовне передавали диски с записями от Зобнева и записками от него же: «Марго! Прослушай партию гитары. Норм.?» После прослушивания, связывались телефонами, обсуждали.

Диски возили на автобусах, возили знакомые (Катя Юдичева и её муж). Так работали примерно год. Этакая удалёнка без интернета. А потом «Верея» поехала в Петрозаводск на запись первого альбома в студии.

Так пошла «Верея»-Мука»…

Некоторые произносят «Верея-му́ка». Это неправильно. Именно МУКА́.  «Мюллярит» это же мельники. Они что делают? Правильно, перемалывают зерно в муку… Этот проект жив до сих пор. А задание придумать название проекта получила дочка Сергея Зобнева. Она и придумала. Результат многолетней работы, когда песни, сделанные людьми вполне зрелыми, поёт молодёжь.

Далее был проект «Музыкальная Округа». Тексты песен писала жена Сергея, Вика Никитина. А он – музыку.

Бережная. Мы продолжаем работать с мельниками и сегодня. У нас были совместные концерты. Иногда – без единой репетиции вместе. «Мюллярит» репетировали у себя, в Петрозаводске. А мы здесь, во втором кабинете музыкальной школы. А потом встречаемся прямо на сцене…

 

Встреча с Артемьевым сыграла важную роль в становлении ансамбля. Александр Борисович стал привлекать «Верею» к культурным мероприятиям горного парка. И она стала как бы звуком горного парка. Девочки пели на скалах, пели в лодках на воде…

«Верея» открывала практически все туристические объекты в Сортавала и районе: «Дачу Винтера», «Ладожскую усадьбу».

 

На открытии "Дачи Винтера".

 

Бережная. Вот и сейчас я приехала из Рускеала. Я даже горжусь – мы поём в штольне, Русское географическое общество выбрало нас для первого этнографического концерта.

В Центре национальных культур есть замечательный руководитель Наталья Андреевна Шамрай. Телефонный разговор с Натальей Андреевной: хотим пригласить профессионалов, играющих на национальных инструментах. Наталья Андреевна предложила… себя. И всё лето 2019 года работали вместе с ней. Она приезжала еженедельно. Репетировала с девочками на привезённых ею кантеле. Показывала, как ставить руки, как держать тело и извлекать звук.

Потом – автобус на каньон, в котором распевались, повторяли раз за разом карельские слова. А уже на каньоне смотрели на её руки и повторяли движения. И так – всё лето. В конце сезона в коллективе был свой оркестр кантелистов. И девочки пели на карельском языке. Наталья Андреевна практически стала куратором коллектива, помогала с карельским репертуаром, карельскими же костюмами. Результат сотрудничества? – Сегодня пятилетние дети могут себе аккомпанировать на кантеле.

 

Бережная. Мы придумали такую штуку: по одному, реже по двое сидим на скале в отдалении от бродящего народа, играем на инструментах. А люди, экскурсанты, нас слушают издалека... Всё  думала, как это назвать? Ну, когда сидишь на скале, а в отдалении, внизу – люди. Обзвонила всех знакомых носителей карельского. И придумалось – Soitua Maa – поющая земля, звенящая родина. Вот так мы встречали восходы на скалах.

Этот проект позволил записать еще один альбом, съездить на гастроли в Калевала.  А в итоге проекта сделали кавер на песню исполнителя Баста* «Сансара»*. Карельский текст написала Наталья Антонова, а музыкальную аранжировку – Ксения Коган. Коротко говоря, сделали «»Сансару» карельской музыкой. Четырёхголосье, а капелла. Клип писали в 4 утра на улице Комсомольской. Танцевали почти сто человек.

 

* Василий Михайлович Вакуленко, более известный под псевдонимом Ба́ста — российский рэпер, музыкант, битмейкер.
* «Сансара» – одна из песен Басты.

 

И вот мы подошли к финалу нашего продолжительного разговора об истории «Матицы» и «Вереи», о жизни Маргариты Леонидовны. Рука тянулась к уставшему диктофону, и кофе в чашках совсем остыл. Но наша собеседница снова заговорила:

– Как-то особенно мне хочется поблагодарить Лейлу Берая. Вполне возможно, что «Верея» состоялась бы и без неё. Но это была бы совсем другая «Верея». Лейла – наш постоянный и самый главный режиссёр всех наших праздников, их конструктор и структуралист, генератор идей и предложений. Спасибо!

 

В феврале 2025 года «Верее» исполнится 30 лет. Уже наступил возраст творческой зрелости. А коллектив всё также юн и, кажется, беспечен. …Но разбредаются по миру ученики, кто-то выбирает жизненную дорогу в мире музыки, продолжая дело Учителя, другие идут по пути иному. Но всё равно музыка остаётся с ними. И не покинет никогда.

И вспомнились строки Бориса Вахнюка

Как прекрасна смена поколений на свете,
Лишь одно печалит сердца и умы:
Если стали совершеннолетними дети –
Значит, стали совершенно зимними мы.

Только бы себя в себе вы дольше хранили,
Знали бы, что значит петь, а что подпевать.
Сменим мы друг друга, но пока не сменили –
Мы одна цепочка, и ее не порвать…