От редактора
Ниже «Сортавала – Сердоболь» представляет Вашему вниманию большую статью о финском национальном романтизме в архитектуре. И статья эта не имеет никакого отношения к Сортавала (!). НО… Но для того, чтобы лучше понять (и принять) общий ансамбль памятников архитектуры нашего города – Сортавала – необходимо иметь достаточно развёрнутое представление о финском национальном романтизме. Более того, в фотографиях, представленных в статье, Вы увидите множество «сортавальских мотивов».
Оригинал статьи принадлежит сайту «Mishanita.ru». А я, со своей стороны, рекомендую всем, кто увлечён историей и архитектурой, добавить Мишаниту в избранное, сделав её постоянным источником знаний.
Спасибо! И ещё одно спасибо Мишаните за то, что она есть.
А это - путь к оригиналу статьи, к Мишаните.
…Понятие романтизма в архитектуре
Архитектура любой нации отражает ее культуру и историю. Изучение архитектуры позволяет больше узнать о социальных переменах и настроениях общества в определенную эпоху. Это же касается и архитектуры национального романтизма в Финляндии, которая оказала огромное влияние на то, как финский народ воспринимает свою национальную идентичность. «Романтизм» в данном случае заключался в идеализации не какого-то существующего стиля, а романтизации самой нации и ее исторического наследия, попытке создать нечто уникальное на основе этой истории.
Здание Политехнического студенческого общества в Хельсинки, портал
Романтизм в архитектуре трактуют также и в психологическом смысле: построенные в духе романтизма здания демонстрируют фантазию и обилие декоративных деталей, которые связаны в первую очередь с эмоциями и воображением, а не рациональностью и регулярностью. Романтизация финской флоры и фауны и финского фольклора привела к использованию соответствующих мотивов в зданиях этого направления.
Исторические и политические предпосылки развития национального романтизма в Финляндии
Рубеж XIX–XX вв. был в Финляндии временем пробуждения национальной гордости. В стране, входившей на тот момент в состав Российской империи, проводилась политика интенсивной русификации, и перед лицом этой угрозы национальной идентичности и автономному статусу страны как раз и возникло движение национального романтизма. Со временем оно оформилось в совершенно особый стиль, выражавший финское национальное сознание.
Дом страховой компании «Похьола», Хельсинки, Финляндия
Стремительное градостроительное развитие Гельсингфорса (Хельсинки) в XIX веке и стимулировавшая это развитие политика России сыграли определяющую роль в расцвете финского национального стиля архитектуры. Параллельно начался подъем финского языка и литературы, отказ от использования шведского языка (в том числе и в написании фамилий). Начали выходить газеты на финском языке. Развивались этнографические и археологические исследования, изучение фольклора, истории и традиций. Были основаны национальный театр и городской оркестр. Дизайнеры и архитекторы обратились к ранним средневековым и даже доисторическим мотивам, чтобы создать уникальный стиль, отражавший характер своей нации. Эпос «Калевала» стал одной из главных тем в национальном романтическом движении эпохи и нашел отражение в том числе и в живописи и архитектуре.
Дом страхового общества «Суоми», Хельсинки, Финляндия
Национальные мотивы в финском искусстве
Как уже было сказано, финский модерн испытал значительное влияние финских национальных мотивов — в частности, эпоса «Калевала» (антологии традиционных фольклорных стихов и песен, впервые изданной в 1835 году). Художники, пусть даже и получившие образование за границей, обратились к финским и скандинавским образам, пейзажам и героям. Например, заслуживший международную известность финский художник Альберт Эдельфельт (1854-1905) создал иллюстрации к популярной поэме «Король Фьялар» финского поэта Йохана Людвига Рунеберга, посвященной описаниям завоевательных походов викингов.
Альберт Эдельфельт, иллюстрации к поэме «Король Фьялар»
Возникновение этих образов совпало с началом развития финского национального романтизма и его сочетания с символизмом и ар-нуво. Последнему во многому способствовали контакты финнов с парижскими художественными кругами. Например, Пекка Халонен (Pekka Halonen) (1865–1933) и Вайно Бломстедт (Väinö Alfred Blomstedt) (1871–1947) учились в Париже у Поля Гогена.
В финскую архитектуру в этот период начали вводиться новейшие строительные технологии и современные материалы, включая чугун, стекло и железобетон. В 1872 году был основан Политехнический институт, положивший начало первой в Финляндии архитектурной школе (до этого в стране не существовало систематического архитектурного образования). Профессор эстетики и литературы Карл Густав Эстландер в своем культовом эссе 1871 года ратовал за единство изящных и декоративно-прикладных искусств, за соединение искусства и ремесла «под одной крышей». Основанное им общество прикладного искусства и дизайна провело первые в Финляндии промышленные выставки и учредило «храм искусств» — музей Атенеум в Хельсинки.
Другая группа, Ассоциация друзей финского ремесленного производства, играла значительную роль в возрождении текстильного искусства и особенно — искусства финских ковров ручной работы Ryijy (рюйю), ставших настоящим символом финского модерна. На рубеже веков также начали появляться журналы по искусству, архитектуре и дизайну, в которых обсуждалось возрождение этнографических форм, выдвигались новые идеи о подобающем новой эпохе стиле, описывались новейшие достижения отечественных и зарубежных художников.
Но несмотря на все модернистские влияния, новое поколение финских интеллектуалов, художников, архитекторов, писателей и музыкантов искало источник настоящей Финляндии в древней культуре и обычаях своей страны.
Поиски новой архитектуры национального самовыражения в Финляндии конца XIX века
Поиски финской культурной идентичности велись на протяжении всего XIX века, оставив свой след в финской литературе, музыке, прикладных искусствах, однако архитектура включилась в этот процесс значительно позже. Только в начале 1890-х годов в общественных дебатах возникла идея создания специфически финского стиля архитектуры. Отчасти эта идея родилась благодаря движению фенноманов. Причем величайшим парадоксом той эпохи стало то, что финны в своем стремлении установить собственную культурную автономию при этом одновременно хотели быть в русле последних международных достижений во всех сферах, от промышленности до искусства. Помимо этого, финские архитекторы еще и ставили перед собой задачу сохранить аутентичное искусство, выражающее «дух народа», «инстинктивную художественную восприимчивость».
Дом страховой компании «Похьола», Хельсинки, Финляндия
Однако все эти поиски наталкивались на неоспоримый факт: в Финляндии не было по-настоящему древнего архитектурного наследия, на основе которого можно было бы построить национальный стиль, как это делают все остальные европейские страны. Существующее архитектурное наследие Финляндии было исключительно скромным по сравнению с ее соседями. Да, в стране было несколько средневековых замков, но находились они далеко не в лучшем состоянии. Средневековая религиозная архитектура была представлена лишь скромными сельскими церквями. Памятников барокко и рококо у финнов практически не было. До 1809 года Финляндия находилась под властью Швеции, однако дворянство не строило на этой земле значительных замков. Да и те здания шведского периода, что тут сохранились, некоторые финские патриоты считали лишь символом политической зависимости и чуждого западного влияния. Средневековые церкви, правда, было вполне «законно» считать финскими, поскольку на финской земле они стояли веками. Строения XIX века, созданные в эпоху российского правления, полагались чуждыми, хотя многие из них широко признавались шедеврами неоклассической архитектуры.
Здание Национального театра в Хельсинки, Финляндия
Что же касается простых деревянных построек в сельской Финляндии, то они в большинстве случаев не обладали эстетическими достоинствами. Информации о финском архитектурном наследии было крайне мало. Отчасти ситуацию позволили исправить архитектурные экспедиции в Карелию, предпринятые Юрьё Бломстедтом (1894) и другими архитекторами в поисках «настоящего финского стиля». Экспедиции положили начало движению, которое получило название «карелианизм». Столкнувшись с нехваткой образцов национальной традиции, архитектор и художники обратились за вдохновением в сторону Карелии, думая, что, возможно, в этом крае сохранились следы подлинного финского стиля архитектуры. С карелианизмом была связана и романтическая идеализация национального эпоса «Калевала». Какое-то время архитекторы использовали стилизованные карельские орнаменты в экспериментальных деревянных постройках, но в целом карельское влияние оказалось не слишком существенным и к началу XX века пошло на убыль. А уж идею о том, чтобы применять карельский стиль при проектировании каменных зданий, никто всерьез тем более не рассматривал. Более того, в скором времени поиски оригинальной архитектурной концепции уже оказались не столь актуальны, поскольку в Финляндии наконец появилась достаточно своеобразная новаторская архитектура, которую уже можно было назвать «уникально финской». В действительности это, конечно, была не сугубо финская архитектура: в отсутствие реальной традиции, на основе которой можно было бы создать такую архитектуру, нации не оставалось ничего, кроме как включиться в доминирующую германскую/англосаксонскую традицию.
Финский модерн: истоки и влияния
В связи с вышеописанными условиями финская архитектура того времени испытала на себе влияние целого ряда стилистических направлений: ричардсоновского неороманского стиля (названного по имени американского архитектора Генри Ричардсона (1838-1886)), британского Движения искусств и ремёсел (лидерами которого были Уильям Моррис и Джон Рёскин, выступавшие против индустриализма), а также популярного в Европе «нового стиля», югенда. Уникальный сплав этих трех художественных течений и породил в Финляндии свой особый стиль национального романтизма.
Дом страхового общества «Суоми», Хельсинки, архитектор Армас Линдгрен
Дом страхового общества «Суоми», Хельсинки, архитектор Армас Линдгрен
Особое значение при этом имело влияние стиля югенд. Югенд, или ар-нуво, или модерн — это архитектурное движение, зародившееся в континентальной Европе на рубеже XIX–XX вв. и ориентированное на использование живого, пластичного, асимметричного дизайна. Это «юный» стиль, который означает свободу, фантазию и индивидуальность. Представители югендштиля подчеркивали важность применения естественных строительных материалов, очень уважали декоративно-прикладное искусство и часто прибегали к заимствованным из природы и национальной истории орнаментальным мотивам. Для модерна свойственны стилизованные, текучие, криволинейные формы и органические, растительные мотивы, заимствованные из живой природы.
Вилла Йоханна, Хельсинки, Финляндия
Архитектура модерна, ар-нуво или югендштиля, как его называли в Скандинавии и Германии, представляла собой комплексный подход к дизайну. Сторонники этого направления выступали за то, чтобы искусство пронизывало все стороны повседневной жизни. Отсюда — равноправие всех видов искусства, внимание к деталям, стремление к художественному синтезу. В эту эпоху мастера декоративно-прикладного искусства встают на один уровень с зодчими, поскольку дизайн интерьера видится не менее важным, чем конструкция и внешний облик здания. Мозаичисты, стеклодувы, резчики, кузнецы, художники, краснодеревщики трудятся над созданием цельного, гармоничного жилого пространства. Модерн нашел отражение во всех видах искусства: от архитектуры до моды, дизайна мебели, графики и оформления рекламы.
Поскольку архитекторы того времени уделяли большое внимание индивидуальности, неповторимости своих творений, то и постройки их были весьма разнообразны. При описании финской архитектуры того времени термины «национальный романтизм» и «ар-нуво»/«югендштиль» зачастую используются как синонимы, хотя, строго говоря, югенд скорее относится к зданиям более изящного, европейского стиля, а национальный романтизм — к массивным гранитным постройкам. В то же время во всех этих случаях для архитектуры данного типа характерно наличие башен и природных орнаментов, а главное — новаторство и уникальность идей. Вообще же финский вариант югенда отличается от модного и легкого европейского искусства более широким использованием природных материалов и приземистыми, мощными формами. Изо всех европейских стран наибольшее влияние на формирование этого стиля оказала, пожалуй, Шотландия (и в частности, город Абердин) — страна со схожим климатом и рельефом, где часто бывали финские геологи и зодчие, изучая методы возведения каменных построек. Также финскими архитекторами была воспринята европейская идея «тотального произведения искусства» (Gesamtkunstwerk). Как говорил Элиэль Сааринен, «всегда проектируйте предмет, рассматривая его в более широком контексте, осознавая место стула в комнате, комнаты в доме, дома — в окружающей местности, а окружающей местности — в городской планировке».
Итак, в начале XX века в Хельсинки и других крупных городах Финляндии расцвел собственный, северный модерн — финский ответ на английский и немецкий югендштиль, тесно связанный с архитектурными тенденциями Скандинавии и Центральной Европы, однако обладающий своими особенностями и специфически финскими декоративными мотивами. Ниже речь пойдет об основных представителях и наиболее интересных произведениях искусства, созданных в этом стиле.
Основные представители национального романтизма в Финляндии: живопись и дизайн
Одним из выдающихся представителей национально-романтического направления в северном модерне был финский художник Аксели Галлен-Каллела (Akseli Gallen-Kallela) (1865-1931), прославившийся своими выразительными иллюстрациями к «Калевале» и циклом фресок аналогичной тематики для оформления финского павильона Всемирной выставки в Париже (1900), а затем и холла Национального музея в Хельсинки (1928). В своих работах он нередко сочетал национальные символы с абстрактными, органическими формами. Например, на знаменитой картине «Защита Сампо» мы видим смелые, изогнутые завихрения вод и характерное для японских гравюр изображение гребней волн. Приподнятая точка зрения, уплощенная перспектива, четкие контуры фигур и предметов, большие блоки цвета — всё это в совокупности создает очень динамичную, полную энергии композицию. Это впечатление подчеркивается развевающимися на ветру длинными волосами и бородой Вяйнямёйнена, которые гармонируют с изгибами линии горизонта и зелеными бороздами моря. Наличие на картине гротескного, фантастического создания с искаженными пропорциями (в данном случае это беззубая колдунья Лоухи, полуптица с огромными распростертыми крыльями и когтями) также соответствует эстетике ар-нуво.
Галлен-Каллела, Защита Сампо
Ощущение дикой языческой энергии и тайны пронизывает и другие работы Галлена-Каллелы из этого цикла, в том числе «Месть Йоукахайнена» и «Мать Лемминкяйнена». Национальные мотивы, а также стилизованные деревья и гротескные образы присутствуют и в предметах декоративно-прикладного искусства, спроектированных Галленом-Каллелой (многосторонний художник разрабатывал дизайн мебели, финских ковров, каминов, оформлял целые интерьеры).
Галлен-Каллела, дом-студия «Калела»
Его друг Луис Спарре (Louis Sparre) (1863–1964), владелец легендарного завода Iris, также активно занимался прикладным искусством и шел в ногу со временем. Концепция его завода соответствовала принципам работы мастерских Ван де Вельде, открывшихся в Брюсселе в том же году, что и Iris в Порвоо. Фотография печи по дизайну керамиста завода Iris Альфреда Финча с сайта rodandrew.livejournal.com:
Авторская печь Альфреда Финча
Созданная по проектам Спарре мебель и изразцовые печи керамиста Альфреда Финча (Alfred William Finch) (1854-1930) (художник Финч был бельгийцем по происхождению, но по приглашению Спарре переехал в Финляндию и возглавил керамическое производство в Порвоо) превосходно сочетают эстетический эффект и практичность, простоту формы и изысканность орнамента; они во многом являются интернациональными произведения искусства, объединяя немецкие, бельгийские и английские влияния.
Галлен-Каллела, Комната завода Iris на Всемирной выставке 1900 года в Париже
Основные представители национального романтизма в Финляндии: архитектура
Важнейшими представителями финского национального романтизма в архитектуре были Онни Тарьянне, Ларс Сонк и трио Элиэль Сааринен, Герман Гезеллиус и Армас Линдгрен (Eliel Saarinen, Herman Gesellius, Armas Lindgren).
Армас Линдгрен, Элиэль Сааринен и Герман Гезеллиус
Первой работой архитектурного бюро Э. Сааринена, Г. Гезеллиуса и А. Линдгрена стал дом Тальберга (Tallberg), жилой дом с магазинами, построенный для коммерсанта Юлиуса Тальберга (Julius Tallberg) буквально за один год (1897-1898). Этот «замок» с асимметричными фасадами, эркерами и башнями стал одним из самых известных образцов финского модерна. Данный проект положил начало небывалому архитектурному развитию хельсинкского района Катаянокка, который за короткое время стал одним из самых интересных мест финской столицы, где сосредоточено рекордное количество жемчужин финского югенда. Между прочим, в этом районе с его питательной художественной атмосферой выросла «мама муми-троллей» — финская писательница Туве Янсон (она жила в доме на Luotsikatu, 4, построенном в 1906 году по проекту Густава Эстландера).
Дом Тальберга, Хельсинки, Финляндия
В 1900 году это же архитектурное трио спроектировало финский павильон для Всемирной выставки 1900 года в Париже. Павильон привлек огромное внимание публики, и не в последнюю очередь в связи с политической ситуацией в Финляндии того времени. Постройка имела огромное пропагандистское значение, поскольку подчеркивала культурную независимость страны. К тому же, зрителей притягивал необычный дизайн, в котором не использовались готовые формулы классической архитектуры, а демонстрировался возврат к миру животных и растений в поисках оригинальных форм декора. Хотя некоторые критические голоса всё же раздавались, успех финских архитекторов и дизайнеров был несомненный.
Финский павильон на Всемирной выставке в Париже, 1900 год
Сааринен, Гезеллиус и Линдгрен покинули выставку с триумфом. После этого у троицы появилось множество интересных заказов, а заодно завелись и средства на строительство и оформление уникального загородного комплекса Виттреск (Hvitträsk). Усадьба Виттреск была построена в 1901-1903 гг. в Киркконумми, в 30 км от Хельсинки, и стала офисом бюро Gesellius-Lindgren-Saarinen.
Усадьба Виттреск в Киркконумми, Финляндия
Этот дом-студия продуман до последних мелочей и удивительно гармонирует с окружающей средой. В свободной организации внутреннего пространства виллы также нашла отражение тяга к органическому синтезу. Большие пространства перемежаются с укромными уголками и узкими коридорами, деревенский стиль соседствует с модерном, размеры и форма дверей, арок и окон постоянно меняются, равно как и высота стен и тип используемых материалов. Дом излучает тепло и уют, он неповторим по дизайну и исключительно удобен для жилья. Стрельчатые окна и своды со скругленными углами дополняются изразцовыми печами и традиционными финскими коврами. Всё это создает ощущение современной интерпретации средневековых традиций.
Усадьба Виттреск в Киркконумми, Финляндия
Усадьба Виттреск в Киркконумми, Финляндия
Выдающийся финский архитектор, знаменитый представитель национального романтизма Ларс Сонк (Lars Sonck) (1870-1956) и его коллега Онни Тарьянне (Onni Törnqvist/Onni Tarjanne) (1864–1946), с которым тот сотрудничал при работе над рядом проектов, также стали приверженцами финского национального стиля и активно использовали в своих творениях местные материалы и формы. Это, в частности, было продемонстрировано архитектором Тарьянне при строительстве здания Финского национального театра в Хельсинки (1898-1902) с его ричардсоновским неороманским фасадом из гранита и стеатита, украшенным орнаментом в виде восходящего солнца и кантеле.
Здание Национального театра в Хельсинки, Финляндия
Здание Национального театра в Хельсинки, фрагмент
Еще одной важной постройкой, созданной в стиле национального романтизма по проекту знакомых нам Сааринена, Гезеллиуса и Линдгрена, стало здание страхового общества «Похьола» (1901) в Хельсинки на улице Алексантеринкату. Массивный гранитный фасад здания вызывал в сознании зрителя ассоциации со средневековыми церквями и замками Финляндии, что дополнительно усиливало национальный колорит этой необычной постройки. Этот знаковый дом с его интересным фасадом по-прежнему остается одним из самых заметных в центральном районе города.
Дом страховой компании «Похьола», Хельсинки, чертеж
Построенное из гранитных блоков и стеатита здание украшено гротескными образами финской мифологии и многочисленными изображениями хвойных ветвей и медведей — эмблемы фирмы «Похьола» и одновременно финского национального символа. В экстерьере сооружения выделятся массивная угловая башня с завершением наподобие сосновой шишки.
Дом страховой компании «Похьола», Хельсинки, Финляндия
Но особенно впечатляет каменная резьба на фасаде: гримасничающие тролли и стилизованная финская флора-фауна работы финской художницы и скульптора Хильды Флодин.
Дом страховой компании «Похьола», Хельсинки, Финляндия
Дом страховой компании «Похьола», Хельсинки, Финляндия
В интерьере здания обильно использовано сосновое дерево и декоративные мотивы из финской мифологии и природы. Финский архитектор и теоретик искусства Густав Стренгель (Gustaf Strengell) (1878–1937) сравнивал здание общества «Похьола» с магической музыкой Вагнера, с «симфонической поэмой, которая плетет свои странные и мощные лейтмотивы». Фото интерьеров с сайта rodandrew.livejournal.com:
Дом страховой компании «Похьола», Хельсинки, Финляндия
Дом страховой компании «Похьола», Хельсинки, Финляндия
Как и в случае с Национальным театром, при строительстве здания компании «Похьола» был использован самый распространенный в Финляндии природный камень — гранит, являющийся неотъемлемым элементом здешних пейзажей и, соответственно, ставший естественным выбором для национальной финской архитектуры: доступный и одновременно очень «патриотичный», по-настоящему национальный материал. Тем более не стоит забывать, что остальные материалы были в Финляндии слишком дороги или недостаточно качественны (последнее относится, например, к кирпичу), так что выбор в пользу гранита был не только идеологическим и эстетическим, но и чисто практическим.
Вслед за зданием страхового общества «Похьола», в 1901 году, троица Гезеллиус–Линдгрен–Сааринен возвела еще одно культовое сооружение в духе северного модерна: Дом врачей. Сааринен и его товарищи не только спроектировали интересный фасад с массой причудливых декоративных элементов, но и продумали всё до мельчайших деталей во внутренней планировке здания, уделяя особое внимание созданию по-домашнему уютной, а не типовой атмосферы.
Дом врачей, Хельсинки, Финляндия
Что касается оформления интерьеров, то, как и в случае со зданием компании «Похьола», в Доме врачей было во множестве использовано дерево и металлическая декоративная отделка на фольклорные мотивы. Фото интерьера (лестницы) Дома врачей в Хельсинки.
Дом врачей, Хельсинки, Финляндия
Одним из лучших образцов архитектуры финского югенда служит также дом «Олофсборг» (Olofsborg), построенный всё тем же легендарным архитектурным бюро Gesellius-Lindgren-Saarinen в 1903 году. В поисках национальной самобытности зодчие черпали вдохновение в архитектуре местных средневековых замков и, в частности, крепости Олавинлинна (по-шведски она называется Олафсборг).
Дом Olofsborg, Хельсинки, Финляндия
Характерным примером национального романтизма и югендштиля являются архитектура и интерьер Национального музея Финляндии (Kansallismuseo) (1905-1910), расположенного на проспекте Маннергейма.
Здание Национального музея Финляндии, Хельсинки, Финляндия
Здание построено по проекту Г. Гезеллиуса, Э. Сааринена и А. Линдгрена, а вестибюль украшен фресками Аксели Галлена-Каллелы (фрески, между прочим, можно увидеть, не покупая входной билет в музей).
Галлен-Каллела, одна из фресок холла Национального музея, Хельсинки
В этой постройке трио финских архитекторов вновь представило вольную интерпретацию средневековых мотивов. Это классическое сооружение в стиле национального романтизма напоминает старинные замки и церкви Финляндии.
Здание Национального музея в Хельсинки, Финляндия
Здание Национального музея в Хельсинки, Финляндия
Еще один важный архитектурный пример того времени — вилла Йоханна, построенная в Хельсинки по проекту Селима А. Линдквиста (Selim A. Lindqvist) (1867–1939) в 1905 году. Это уникальное здание со множеством кривых линий, острых углов и причудливых сочетаний национально-романтических форм. Текстура поверхности меняется от гладкого кирпича, геометрических блоков и цемента до мощной гранитной рустовки и декоративных поясов круглых шлифованных камней.
Вилла Йоханна, Хельсинки, Финляндия
Надо сказать, что новая архитектура коснулась не только жилых и коммерческих зданий, но и религиозных сооружений. Так, в 1902-1907 гг. был возведен кафедральный собор в Тампере. Спроектированный 31-летним Ларсом Сонком собор Тампере был построен в бурно развивавшемся районе города и стал настоящим шедевром архитектуры финского национального романтизма.
Ларс Сонк
Автор дал своему творению название Aternitas, то есть «Вечность». Он показал свое умение изобретательно работать с живописной фактурой гранитных блоков и создал довольно строгую постройку с грубоватой поверхностью, острыми углами и небольшим количеством рельефных орнаментов. При строительстве использовались исключительно финские материалы, лишь колокола были изготовлены в Германии. Внутри церковь напоминает средневековые финские храмы и отличается прекрасной акустикой.
Кафедральный собор в Тампере, Финляндия
…Собор Тампере также известен своими витражами и особенно фресками, большинство которых написал в 1905-1906 гг. финский художник-символист Хуго Симберг, ученик Аксели Галлена-Каллелы, но в высшей степени самобытный живописец, творчество которого не лишено своеобразного юмора и иронии, но в то же время пронизано мистикой и сосредоточено на темах добра и зла, жизни и смерти. Эти росписи, среди которых были известнейшие произведения Симберга «Раненый ангел» и «Сад смерти», в свое время стали предметом ожесточенной критики. Особые споры вызвало изображение крылатой змеи на центральном куполе.
В Хельсинки начала XX века в связи с развитием новых районов и ростом населения также потребовалось построить несколько новых церквей. Одним из храмов той эпохи, который в полной мере соответствовал эстетике нового времени, стала поразительная церковь Каллио, возведенная по проекту того же Ларса Сонка в 1908–1912 гг. Эта церковь отчасти напоминает американский небоскреб, однако материалы и особенности декора у нее, несомненно, финские, равно как и колокола, которые хотя и изготовлены в Германии, проигрывают мелодию, написанную Яном Сибелиусом. Финский архитектор и критик Сигурд Фростерус (1876–1956) сравнивал церковь Каллио с древним сфинксом, взирающим с высоты на город.
Церковь Каллио, Хельсинки, Финляндия
Еще одной характерной работой Ларса Сонка стало здание телефонной компании в Хельсинки (1903-1905) (по адресу Korkeavuorenkatu, 35), отличающееся асимметричной планировкой и сложной организацией внутреннего пространства, о чем, впрочем, сложно догадаться по внешнему облику постройки. Фасад в стиле национального романтизма является живописной интерпретацией средневековой архитектуры и изобретательного сплава форм: мы видим колоннады, массивную башню, многообразные варианты окон и вальмовую крышу. В декоре также использовано ограниченное количество рельефного орнамента в виде стилизованных растительных мотивов и геометрических форм, напоминающих о технологиях телефонной связи. Игру текстуры и цвета подчеркивает массивный заостренный портал из тёсаного камня.
Здание телефонной компании в Хельсинки, Финляндия
Другое известное творение Ларса Сонка, больницу «Эйра» в Хельсинки (1904-1905), часто называют шедевром архитектуры национального романтизма. В то же время — это более интимное и домашнее сооружение, чем остальные городские постройки Сонка: изначально это был санаторий для пожилых. План постройки опять-таки асимметричен и замысловат, а организация пространства лишена прямолинейности. Гладко оштукатуренные стены больницы сочетаются с массивными булыжниками цоколя (игра гладкой и шероховатой фактуры). Заостренное обрамление двери напоминает церковный портал. Построенная Сонком больница «Эйра» и спроектированное Саариненом здание Национального музея Финляндии являются вершинами архитектуры финского национального романтизма.
Больница Эйра, Хельсинки, Финляндия
Другими видными архитекторами в Финляндии того времени были Вальтер Томе (Walter Thomé) (1879-1918) и Карл Линдаль (Karl Lindahl) (1874-1930), которые выиграли конкурс на строительство в Хельсинки здания Политехнического студенческого общества (Vanha Poli) по адресу Lönnrotinkatu, 29 (1901-1903 гг.) (ныне там размещается отель Lord). Здание первоначально планировалось оштукатурить, но на последнем этапе строительства клиент — под сильнейшим давлением владельцев карьеров — решил, что фасады должны быть облицованы финским гранитом. Фото с сайта jussivaltonen.wordpress.com:
Здание Политехнического студенческого общества в Хельсинки, Финляндия
Примечание редактора "Сортавала". Под этим снимком в блоге, ссылка на который приведена выше, находится вполне примечательный текст:
Ванха Поли был построен в 1903 году как здание студенческого союза Хельсинкского технологического университета (бывшего университета Аалто). Серый замок в стиле модерн, спроектированный Вальтером Томеном и Карлом Линдалем, был построен в основном за счет добровольных трудов студентов, в то время в университете обучалось всего около трехсот студентов. Эти усилия привели к появлению этого уникального места, где зародились Бесконечные традиции, истории и песни студентов-технологов.
В результате постройка получилась массивной и надежной, отражавшей качества, которые, по мнению некоторых, присущи финскому национальному характеру. В 1908 году по проекту Карла Линдаля в Хельсинки было построено не менее массивное здание Дома рабочих (Paasitorni) по адресу Paasivuorenkatu, 5A. Сегодня в этом доме размещается ресторан и конгресс-центр.
Дом рабочих в Хельсинки, Финляндия
Окончание периода национального романтизма было ознаменовано строительством известнейшего здания железнодорожного вокзала в Хельсинки. Конкурс на строительство центрального вокзала Хельсинки выиграл прославленный Элиэль Сааринен. Проект был закончен в 1909 году, а через десять лет новый вокзал открылся.
Здание центрального вокзала, Хельсинки, Финляндия
Наиболее примечательными чертами в архитектуре здания центрального вокзала в Хельсинки являются башня с часами и обрамляющие главный вход две пары строгих каменных фигур со сферическими фонарями в руках. Автор этих гранитных статуй — известный финский скульптор Эмиль Викстрём (Emil Wikström) (1864-1942), создавший, в частности, памятник Микаэлю Агриколе в Выборге.
Здание центрального вокзала, Хельсинки, Финляндия
Здание центрального вокзала, Хельсинки, Финляндия
Массивная центральная башня во многом схожа с будущими небоскребами (тут будет уместно вспомнить, что Сааринен впоследствии эмигрировал в США, где продолжал работать архитектором и дизайнером, причем его работы в значительной мере определили облик американских небоскребов того времени). Боковые крылья вокзала апоминают упрощенный вариант портиков в духе Карла Фридриха Шинкеля. Главный полукруглый арочный вход, своего рода величественный портал собора, сочетает в себе старый и новый стили.
Центральный вокзал Хельсинки стал чуть ли не самым известным сооружением в стиле финского югенда. Интересно, что в ходе работы над зданием вокзала Сааринен пересмотрел проект, и в итоге оно получилось не столь явным образцом национального романтизма, как задумывалось вначале. Первоначально зодчий планировал возвести нечто в духе средневековой церковной архитектуры, но из-за критики коллег (в первую очередь Сигурда Фростеруса и Густава Стренгеля) и оживленных общественных дискуссий о должном облике крупных гражданских сооружений Сааринен отошел от историзма и романтизма и решил выстроить более современное, строгое и рациональное здание.
Фотографии интерьера главного вокзала Хельсинки:
Здание центрального вокзала в Хельсинки, интерьер
Здание центрального вокзала в Хельсинки, интерьер
Сам Сааринен так выразил свою новую позицию: «Мы в Финляндии больше не зарабатываем на жизнь охотой и рыболовством; поэтому растительные орнаменты и изображения медведей — не говоря уже о других животных — едва ли могут считаться подходящими символами нынешнего времени, эпохи пара и электричества». В связи с этим декоративные детали в стиле национального романтизма уступили место более рационалистическому, функциональному подходу, а орнаменты, если они и присутствовали, стали более сухими и абстрактными.
Наступала эпоха рационализма, индустриализма, функционализма. Эти новые течения, начало развития которых относится примерно к 1910 году, были восприняты как глоток свежего космополитического воздуха в статичном климате национальной самодостаточности. Да и с практической точки зрения модерн, этот «стиль высшего общества», уже не отвечал потребностям нового времени, когда Финляндии требовалось решать насущные жилищные вопросы, строить многочисленные квартиры для переезжавших в города рабочих. Речь теперь шла об оперативном типовом строительстве, и для романтичных построек с их уникальными орнаментальными решениями места уже не оставалось.
Комментарии
